Ант Скаландис - Охота на Эльфа [= Скрытая угроза]
Я так долго мучился тогда, выуживая из собственной памяти, с чем ещё связан у нас Гамбург, а теперь оно вспомнилось мгновенно. Так иной раз пытаешься вытряхнуть патрон из заклинившего затвора, а потом устало махнешь рукой, и он вдруг выкатывается сам собою. Ну конечно! Вчерашняя ночь, кнайпе, начало разговора с Эльфом… Это он сам и упомянул Гамбург.
Но вначале я решил сказать о другом:
— Видишь ли, Юра, с этого города я начинал свое знакомство с Германией. Там остались люди, с которыми я могу выйти на связь и в случае чего попросить о помощи.
— Вот как, — Эльф почувствовал некоторую недоговоренность. — А если не секрет, с каким заданием вы туда ездили?
— Думаю, что теперь уже не секрет.
Я ещё накануне решил, что про историю девяносто седьмого года можно и даже нужно рассказать Эльфу, не упоминая, разумеется, заказчика.
— Это было два года назад. И мы должны были встретиться в порту с человеком по имени Сергей Малин.
Эльф даже притормозил и смерил меня долгим пристальным взглядом.
— Вот это да! Большаков, неужели вы и на его организацию успели поработать?
— Нет, — честно признался я, — встреча тогда не состоялась.
— Жаль, — резюмировал он. — Ну, да ладно! Какие ваши годы!
Я улыбнулся и предложил:
— А давай-ка откровенность за откровенность. Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем. Учимся думать потихонечку. Вот например, тогда, в кнайпе ты сказал нам, мол, для курдов ты в Гамбурге. Ну, я и решил, что это не просто так, что это намек. Я прав?
— Ты даже вообразить себе не можешь, Крошка, насколько ты прав! Только в Гамбурге есть смысл что-то организовывать сегодня. И то, что там есть ваши люди — прекрасное совпадение. Они могут нам пригодиться. Но для начала мы сделаем ставку как раз на людей Сергея Малина.
Вот, черт! Если б я ещё знал, кто такой этот загадочный Малин! Но вопросы задавать было негоже, тем более, что через пару секунд, Эльф сказал:
— Обратите внимание на «трабант» в правом ряду. Он уже довольно долго едет за нами.
— На таком музейном экспонате заниматься слежкой?
— Вот и я думаю, — согласился Эльф, — ерунда какая-то!
* * *Подозрительный «трабант» «вел» нас до Большой Звезды, то есть круговой развязки с триумфальной колонной в центре, а по улице Семнадцатого июня мы ехали уже со спокойной душой. Знаете, кстати в честь чего она так названа? Я специально поинтересовался, и оказалось, что в 1953 году в этот день было жестоко подавлено восстание рабочих в гэдээровской части Берлина. Это было одно из первых (после Гданьска) выступлений в завоеванных Советским Союзом странах. Немцы так и говорили: оккупационные власти Москвы. А мы тогда ничего об этом и не слыхали. Дружба-фройндшафт и никаких проблем.
* * *В «Кауфхофе» на Александерплатц тоже все прошло на удивление нормально. И дальше в городе хвоста за нами вроде не обнаружилось. А вот когда уже порядочно отъехали от Берлина по автобану, на одном из постов дорожной полиции нас ждал некий сюрприз. Освещение на трассе отличное, видно лучше, чем днем, и мы разглядели издалека некоторую избыточную активность на дороге. Один из полицейских выбрел аж на середину крайней полосы движения, видно, полученное от начальства распоряжение носило особо важный характер.
Лично мне очень не понравился этот пост. И Эльфу, как я понял, тоже. Даже ещё сильнее. Он все ворчал сердито:
— Никогда здесь никакого поста не было. Откуда взялась полиция? Что за ерунда?..
Наконец, по каким-то только ему понятным признакам, Эльф окончательно определился и произнес вслух:
— Это не полиция.
И уже начав тормозить, он внезапно ускорился и все-таки сшиб золоченым кенгурятником неправильного человека в форме дорожного полицейского, который за какую-нибудь долю секунды до этого попытался выстрелить в лобовое стекло нашего автомобиля и отпрыгнуть. Не удалось бедняге ни то, ни другое.
Неприятный эпизод. Во всех отношениях.
После такого инцидента мы дружно молчали минут пятнадцать. Потом Эльф процедил сквозь зубы:
— Если это действительно была полиция, на следующем посту нас всех повяжут.
— Понимаю, — сказал я.
Следующий пост довелось увидеть очень скоро. Но там на нас даже внимания не обратили.
Глава седьмая. Теракт с положительным результатом
Дом правительства сверкал сахарной белизной на солнце, и даже выцветшее от жары небо казалось по контрасту с ним ярко-синим.
«Красиво», — оценил про себя генерал-майор Кулаков, и сразу вспомнил, каким был этот дом шесть лет назад после танкового обстрела. Невольная ассоциация вернула его к событиям под Вязниками. Подумалось: «Что-то частенько у нас стали в мирное время из танков палить».
С Геной Шалимовым, от которого он только что вышел, познакомился Кулаков не в мирное время, а больше пятнадцати лет назад в Афгане. Шалимов приезжал туда от информационно-аналитического управления КГБ, приезжал в короткую командировку, а застрял надолго, и вышло так, что они подружились. Потом судьба раскидала в разные стороны. Гена в дела военные больше не совался. После девяносто первого года он и из КГБ уволился, стал чистым администратором с каждым годом все более высокого уровня. И вот теперь у него был огромный кабинет в аппарате правительства с гербовыми телефонами, референтами и секретаршами.
Шалимов сам разыскал старого друга и пригласил к себе. Кулаков как человек военный доложил о звонке начальству, то есть Форманову. Тот прикинул, к кому из кремлевских бонз может быть ближе Шалимов, подумал с минуту, но не стал ни с кем советоваться и встречу разрешил. А объяснять опытнейшему Кулакову, что следует поменьше рассказывать и побольше вытягивать из собеседника, было бы абсолютно несерьезно.
Вытягивать-то особо и не пришлось — Шалимов сам все выложил. Миновав вежливый обмен вопросами и джентльменский набор необязательных реплик о семье и детях, он решительно проговорил:
— Ну что, брат, слышал я, обижаете вы нашего Аристарха.
— Если ты про Павленко, то его обижают совсем другие люди, — ответил Кулаков уклончиво. — Я-то здесь причем?
— С другими людьми мы сами разберемся. А тебя я пригласил, Вова, чтобы получить поддержку ЧГУ. И не делай мне тут удивленные глаза.
Удивленных глаз Кулаков, признаться, и не делал, просто сохранил совершенно каменное выражение лица — на всякий случай. Что, если это блеф, и кроме услышанных где-то букв «ЧГУ» Шалимов ничего про их сверхспециальное и сверхсекретное управление не знает.
Однако старый друг спокойно продолжал:
— Да, о самом существовании вашей конторы знают очень немногие, но уж извини, мы с Аристархом Николаевичем как раз среди этих немногих. Видишь ли, в наших делах безответной любви не бывает. Если вы следите Павленко и на работе, и дома, и ещё где только сумеете, то и нам, сам понимаешь, становится интересно, кто же это нас так внимательно опекает. Потому мы и знаем, где находится ваша служба, кому она подчиняется, и какие примерно задачи выполняет. Однако сегодня я перестал понимать, на кого вы работаете. Запутался, брат. Если на Мышкина с его зарубежным консультантом Штайнером — это, по меньшей мере, странно. Аникеев, между прочим, никогда и не догадывался о существовании ЧГУ. Может, потому и погиб. Не знал, откуда ждать удара…
— Ты что, намекаешь на причастность нашего управления к этому убийству?
— Заметь, не я это сказал.
— Да ты с ума сошел, Генка!
— Возможно, но сегодня я действительно не понимаю сути ваших игр. Америка выделяет России очередной транш. Не тот, который официально пойдет от МВФ несколько позже, а другой, настоящий, раз в двадцать пять больше. Надеюсь, ты уже понял эту арифметику. Вопрос решен, деньги поступят со дня на день, но по нашим агентурным данным в Германии начинается какая-то темная возня. Некто пытается использовать курдов для дестабилизации общей обстановки в Европе и России. Цель — кардинальное изменение инвестиционной политики.
— Мы знаем об этом, — солидно кивнул Кулаков.
Вряд ли Гена Шалимов действительно знал, кому подчиняется Форманов и какие задачи на самом деле выполняет его управление. Досканально не знал этого и сам Кулаков, не мудрено, что старый приятель его запутался. Намекал-то он конечно, на подчинение Кремлю. И пока все совпадало: Иван Матвеевич просил не трогать Павленко — и Шалимов работал вместе с ним. Иван Матвеевич катил баллон на Семецкого, и Шалимов высказывал озабоченность в связи с авантюрными планами Эльфа в Германии — правда, не называя имен. Вот только интерес Шалимова все равно казался куда более конкретным. Он просто пока не сформулировал четкой просьбы, но просьба была, определенно была. Не стал бы ушлый Генка вызывать Кулакова просто так, для общей беседы. В конце концов, все то же самое Шалимов мог выяснить и в Кремле.
